Владимир Колычев - Всем женщинам должен [сборник]
— Эту помню… А этого нет…
— Точно не помнишь?
— Нет. А эта из машины вышла. Из «мерса», — Тимур завистливо вздохнул.
— Когда это было?
— Ну, вечером было… — Парень посмотрел на часы, которые висели над входом. Те показывали без двадцати десять вечера.
— Да у нас камера есть! — вспомнил он. — Можно глянуть.
Камера выходила на улицу, как раз на дорогу, не исключено, что в объектив попал «Мерседес» Кривичева. Но напрасно Плошников лелеял надежду. Не далее как два часа назад истек трехдневный срок перезаписи, и архивы, в которых, возможно, находились бесценные кадры, стерлись.
— Нет ничего! — глядя на монитор, развел руками охранник.
— А как уезжал «Мерседес», ты видел? — спросил Плошников.
— Видел. Только это был другой «мерс».
— В смысле — другой?
— Ну, другой. Покороче. Может, М-класса, не знаю… А может, и тот же, — пожал плечами парень. — Я особо не смотрел. Я на девушку смотрел… Ну, на ту, про которую вы спрашиваете… А что она сделала?
— Любовника зарезала.
— Вах!.. А вы мне адрес ее не дадите?
— Тюрьма, до востребования.
— Ну да, ну да… Она из магазина вышла, я за ней пошел. Она встала на тротуаре, смотрит, а машины нет…
— И что?
— Да ничего, повернулась и пошагала, — Тимур махнул в сторону дома, где жила Гаева. — Я бы за ней пошел, но служба…
— А «Мерседес» М-класса она не увидела?
— Так он далеко стоял, она в ту сторону даже не смотрела…
— А ты увидел?
— Ну да, он мимо проехал, на разгоне… Он, может, и не останавливался, а просто притормозил… У нас тут многие притормаживают, — усмехнулся Тимур. — Но не всегда останавливаются. И хочется, и колется…
— А этого, значит, не видел? — Плошников снова показал на Ивана. Охранник покачал головой.
Юра направился к машине, в которой его дожидалась Женя.
Девушка спала. Но тут же проснулась, услышав, как Юра открывает дверь.
— Спишь?
— Да так, вздремнула…
— Устала по ночам шляться?
— Слушай, ты чего пристал? Тебе какое дело?
Женя изображала возмущение, но губы растягивались в польщенной улыбке. Ее, похоже, радовало это его неравнодушие.
— А такое… Если бы ты во вторник пораньше пришла, глядишь, и алиби бы у сестры было.
— Ну, может быть.
— Может, Ивана бы заметила, — вслух подумал он.
— Ивана?
— Мне бы встретиться с ним, поговорить.
— У меня есть его телефон. Хочешь, позвоню?
— Не сейчас. Завтра.
— А ты думаешь, это он мог Кривичева убить?
— Ну, не убил же…
Плошников подвез Женю к дому. Переписал номер телефона Ивана и пожелал ей спокойной ночи.
— А ты куда?
— Домой.
— У тебя жена, дети?
— Бог миловал.
— А с кем ты живешь?
— Один.
— А меня не приютишь?
— Не понял, — вскинул бровь Плошников.
— Да страшно мне дома, — Женя жалостливо смотрела на него.
— Чего так?
— Да не знаю. Страшно одной.
— А друзья?
— Да надоели они мне… Тупые все какие-то.
— Натворили что-то?
— С чего ты взял? — встрепенулась Женя.
— Все-таки натворили?
— Да нет, не натворили… Просто…
— Что просто?
— Да Майка парня у одной отбила, а у той папаша крутой.
— Кто такой?
— Да дело не в папаше, а в Майке. Они там уже свадьбу объявили, гости пришли. Столы накрыли, все такое. А жених не пришел… Как думаешь, что папаша сделает?
— А ты здесь при чем?
— Ну, мы же одна компания. За компанию и огрести можно…
— Про папашу ты мне так и не сказала.
— Ну, он там всяким разным занимается… Ломбарды у него… Темная личность… Багиров его фамилия, ты должен слышать…
— Услышал, — кивнул Плошников.
— А раньше не знал? — Женя удивленно посмотрела на него.
— Теперь буду знать… Объявляю благодарность.
— За что?
— Секретному сотруднику — за секретную информацию.
— Кто это секретный сотрудник?! — возмутилась Женя.
— Подписку с тебя брать не буду, но на учет возьму. Как ценного сотрудника. Которому я должен помогать… Я же должен объяснить начальству, почему я тебе помогаю.
— Знаешь ты кто?
— И помогаю, и защищаю…
Плошников вынул из кобуры пистолет, снял с предохранителя. Женя завороженно смотрела, как он передергивает затвор.
— Вдруг у тебя дома засада?
— Я не хочу домой!
— У меня однокомнатная квартира, я не хочу спать на кухне… Пошли!
Засады в квартире не было, но нападение все же произошло. Юра обошел комнаты, сел в кресло с видом на телевизор и почувствовал, как на него напала усталость. Женя позвала его на кухню пить чай, а он даже не шелохнулся. Пусть думает, что он спит. И он действительно провалился в сон…
Глава 8
Зима еще не уходила, но хвост уже поджимала. Небо чистое, солнце не просто светит, но и греет, сосульки плачут, жалуясь на тепло. Капли бьют о подоконник. Народ гуляет. Суббота как-никак. У нормальных людей выходной.
Юре тоже положен выходной, но если Табачный на службе, то и Плошников должен торчать в управлении. Тем более работы — вагон.
Иван Волошин приехал по вызову точно в назначенное время. Сержант из дежурной смены проводил его в кабинет. Плошников поднялся навстречу вошедшему, показал на стул, предложил сесть.
— Я говорил вам, что гражданка Гаева арестована по обвинению в нанесении тяжких телесных повреждений.
— Да, говорили, — кивнул мужчина.
— И вы не отрицаете свою связь с Гаевой?
— Нет. Она моя невеста…
— Даже несмотря на то, что произошло?
— А что произошло?
— Насколько я знаю, вы расстались.
— Это она так думает…
Плошников достал из ящика стола пачку сигарет, положил на стол, щелкнул по ней пальцем:
— Угощайтесь.
— Спасибо, не курю. — Волошин не без труда оторвал взгляд от пачки.
— Давно завязали?
— Ну, года три уже…
— Значит, во вторник развязали?
— Я вас не понимаю.
— Вы во вторник покупали сигареты. Марки «Парламент». В магазине на улице Кутузова в половине восьмого вечера.
— Я покупал?! — Волошин заметно напрягся.
— Есть показания кассира, которая продала вам сигареты… Что вы делали во дворе дома, где жила Гаева?
— Я делал? — разволновался мужчина.
— Вы следили за Гаевой?
— Ну-у…
— Советую вам говорить правду, Иван Павлович. Будете врать, изворачиваться, быстро запутаетесь. И утратите доверие…
— Да, я следил за Ритой.
— Откуда вы за ней следили?
— Она поехала в Крюковское, я поехал за ней…
— Кривичев привез Гаеву к ней домой.
— Да, он привез ее домой. Они поднялись в квартиру.
— А вы остались во дворе?
— Да, я стоял во дворе…
— Квартира стояла на прослушке?
— Простите, что?
— У вас в квартире Гаевой были «жучки»? Вы могли слушать, о чем она говорила с Кривичевым?
— Нет. Не было никаких «жучков», я ничего не слышал.
— Зачем же вы тогда находились во дворе?
— Я ждал, когда Кривичев уйдет…
— Зачем?
— Хотел поговорить с Ритой.
— Почему же не поговорили? Кривичев уехал, Рита вернулась домой. Вы бы могли подняться к ней, поговорить.
— У меня пропало желание говорить с ней.
— Зато появилось желание выкурить сигаретку?
— Да, появилось желание выкурить сигарету. Что здесь такого?
— Вы купили пачку «Парламента» и отправились домой?
— Да, я купил сигарет и отправился домой.
— Решили расстаться с Ритой?
— Да, решил расстаться… — медленно проговорил Волошин, всматриваясь в Плошникова в ожидании подвоха.
— Но вы же только что сказали, что не собирались расставаться с ней.
— Я сказал?
Плошников показал на смартфон, который лежал у него на столе, давая понять, что разговор записывается. Волошин его понял.
— Да, вы сказали, что мы расстались… — вспомнил он. — И я сказал, что это она так думает…
— А вы думаете иначе, так я должен был вас понимать?
— Ну, в общем, да…
— Вы собирались поговорить с Ритой, но она уехала. С Кривичевым. И я не говорил, что Рита уехала с ним, но я сказал, что она вернулась. Я сказал, а вы не спросили, откуда она вернулась. А почему не спросили?.. Вы знали, что Рита уехала вместе с Кривичевым. Вы знали, что примерно через полчаса Рита вернулась домой. Кривичев уехал, а Рита вернулась. Вы знали это? — хлестко спросил Плошников.
— Я знал?! — Волошин смотрел на него, как зверь, пойманный в ловушку.
— Иван Павлович, я же советовал вам говорить правду. Ситуация довольно сложная, будете изворачиваться — обязательно запутаетесь.
— Я не вру.
— Тогда спрошу еще. Вы знали, что Рита уехала вместе с Кривичевым?
